Пётр был практик, и с очень большим успехом умел извлекать действительно полезное для своего государства из "гнилого запада" и интегрировать это в российскую действительность.

ВЕЛИКОЕ ПОСОЛЬСТВО ПЕТРА НА ЗАПАДЕ
(1697 - 1698)

"...В конце марта посольство пересекло границу и вступило на принадлежавшие Швеции земли, направляясь к Риге. Маршрут посольства, установленный заранее, менялся на ходу. Вначале предполагалось ехать в Вену, но в действительности она оказалась заключительным этапом путешествия. Собирались посетить Венецию, Рим и Швецию, но так и не побывали там...

Главное же состояло в том, что  Петр  ехал изучать  Европу  и учиться у европейцев. На специальной сургучной печати, которую  Петр  ставил на своих письмах во время путешествия, была надпись: «Я ученик и ищу себе учителей».

И вот здесь надо попытаться выяснить, чему и как учился сам Петр, а вместе с ним и вся Россия. В обильной литературе о Петре немало путаницы и противоречий в этом вопросе. Есть люди, считающие его утопистом или просто сумасбродным подражателем. Среди них, например, оказался такой в целом достойный уважения мыслитель, как Жан-Жак Руссо, отрицательно относившийся к Петру. Возможно, здесь сказалась его яростная вражда с Вольтером, восхищавшимся русским преобразователем. Но, как бы то ни было, в знаменитом сочинении «Об общественном договоре» говорится, в частности: «Русские никогда не будут народом истинно цивилизованным, потому что их цивилизовали слишком рано.  Петр  имел только подражательный гений; истинного гения, который создает все из ничего, у него не было».

В этих двух фразах сосредоточено столько нелепости и незнания истории, что как раз с нее, пожалуй, удобнее всего начать выяснение вопроса, являющегося главным, центральным проблемным стержнем всей этой книги, а именно: вопроса о взаимоотношениях России и Западной  Европы . Отметим прежде всего явный абсурд, содержащийся в утверждении, что истинный гений создает «все из ничего». Такого в природе, в жизни не было, нет и быть не может. Это аксиома. Далее, вопрос о подражательности. Дело в том, что без подражания, то есть без обмена культурными достижениями, без взаимообогащения не было бы и мировой цивилизации. Убедительное доказательство тому — сама Франция. Ее изумительная культура во всем, начиная с языка, выросла из римско-латинской античности. Это известно всем, и самим французам в  первую  очередь. Затем вопрос о том, что реформы  Петра  якобы цивилизовали русских «слишком рано». Если бы Руссо глубже знал русскую историю, он сам бы с этим не согласился. Западная  Европа  в своем культурном развитии значительно отставала от Византии и Арабского халифата вплоть до 1000 года и позднее, даже до Ренессанса. А Россия? Вот ответ на этот вопрос академика Б.Д.Грекова: «Киевская держава при Владимире (980—1015) и Ярославе (1019—1054), объединившая все восточнославянские племена, была самым обширным и сильным государством Европы». Не только сильным, но и самым культурным. Тот же Греков обосновывает свой тезис о том, что «в XI веке Русь не была культурно отсталой страной. Она шла впереди многих европейских стран, опередивших ее только позднее, когда Русь оказалась в особо тяжелых условиях, приняв на себя удар монгольских полчищ и загородив собою Западную  Европу ».

Но до этого международное влияние Древней Руси было таково, что правители стран Западной  Европы  всеми средствами стремились заполучить в жены дочерей киевских князей. Породниться со славным Киевом было почетным и выгодным делом. Так, один из  первых  Капетингов — король Франции Генрих I женился на дочери Ярослава Мудрого Анне. Уже упоминавшийся историк Роберт Мэсси пишет: «От киевской княжны требовалась определенная жертва, чтобы покинуть родной город, находившийся тогда в расцвете своей цивилизации, и выйти замуж за представителя более грубой и примитивной французской культуры. Культурный относительный уровень обоих супругов виден из того факта, что Анна умела читать и писать и подписала свое имя под брачным документом, в то время как ее жених мог только нацарапать крестик». Дальнейшее развитие европейской цивилизации было оплачено тяжелой жертвой русского народа. В благоприятных условиях, защищенная,  Европа  пошла вперед, к Ренессансу, Реформации и т. д., не растрачивая своих сил на защиту от угрозы с Востока.

Вот в этом-то и заключается суть дела. Западная  Европа  была, да и остается сейчас, в неоплатном долгу перед нашей родиной. Отправляясь с Великим посольством в  Европу ,  Петр  хотел что-то получить по этому долгу, хотя бы ничтожную компенсацию в виде освоения некоторых технических достижений  Европы .  Петр  не создавал заново новую русскую цивилизацию, она существовала задолго до него. Он стремился возродить ее на новой основе. Верно, что Петр ехал учиться. Но ехал с чувством собственного достоинства. Он знал историю (читал Нестора!) и понимал, что отсталость страны, как и ее прогресс, — преходящие исторические состояния, результат естественной неравномерности развития стран и народов. У него не было оснований для какого-то чувства извечной национальной неполноценности. И уж, конечно, ни в коем случае гений  Петра  не был подражательным. В этом легко убедиться, бросив взгляд на то, что представляла собой  Европа  во время Великого посольства и что именно брал  Петр  у  Европы , точнее не брал, а покупал, и притом за очень дорогую цену...

В то время разрыв в экономическом, социальном, культурном состоянии России и Западной Европы был весьма значительным. В Голландии и Англии уже произошли буржуазные революции, зарождались разные формы политического парламентаризма. Развивалась политическая мысль...
Был расцвет классицизма...Лафонтен уже создал свои басни. Рождалась классическая музыка... Завершили свое творчество великие художники Рембрандт, Рубенс, Ван Дейк... Теперь создавали свои полотна их многочисленные ученики....Ньютон в 1682 году открыл закон всемирного тяготения. В 1687 году Дени Папен сконструировал  первый  паровой котел...

Европа  была центром всемирного могущества... Однако Западная Европа вовсе не была местом всеобщего процветания...

...Завершим эту пеструю картину одним любопытным парадоксом. Версальский дворец, поражающий своим великолепием, и знаменитый деревянный дворец в Коломенском строились почти одновременно. Но в то время как в Коломенском дворце (сохранился только его макет) были сделаны бани («мыльни») и уборные, причем не только для господ, но и для челяди, в Версале не было ни ванных, ни туалетов даже для короля.

Путешествие в  Европу , естественно, побуждало  Петра  более конкретно определить методы и средства ликвидации отставания России от  Европы , которая представляла такой широкий, поистине необъятный спектр успехов, достижений и слабостей. К тому же он мог принять или отвергнуть опыт прозападных симпатий некоторых своих предшественников. Его отец, царь Алексей Михайлович, начал приглашать иностранцев-офицеров. И он же завел  первый  театр, на сцене которого пытались ставить Мольера. «Западник»-князь Василий Голицын увлекался католицизмом, особенно иезуитами. Царевна Софья предпочитала польскую культуру и владела польским языком. Царь Федор основал Славяно-греко-латинскую академию с целью насаждения и улучшения богословского образования для борьбы с влиянием западных еретиков. Другие тянулись к опыту рухнувшей Византии и в старо московской дипломатии часто опирались на прецеденты из истории этой империи, завершившейся столь бесславно. Но все же прежние заимствования и подражания проявлялись крайне робко и к тому же без четко поставленной главной цели. В отличие от такого подхода, Петр делает совершенно ясный, решительный выбор: надо брать то, что должно обеспечить самое необходимое — сохранение и укрепление независимости России, ее безопасности с помощью создания современной армии и флота. И если Алексей Михайлович в своих «западных» поползновениях придерживался догматических политических предпочтений (неприязнь к «голланским мужикам», желавшим создать республику, к англичанам, казнившим своего короля, и т.п.), то Петр решил не считаться с такого рода политическими предубеждениями. Брать, изучать, использовать все передовое и прогрессивное в любом месте для наращивания силы России. И не случайно наиболее притягательным примером он считал Голландию и Англию, то есть, как говорят сегодня, страны иной социальной системы — не феодальной, а буржуазной. Что же касается самой европейской культуры, то достижения в искусстве, литературе, философии, музыке и т. п. его привлекали меньше. О ликвидации культурного отставания России нечего было и думать без обеспечения главного — независимости, безопасности, могущества России. Остальное придет потом. Так он решил и так себя вел, путешествуя по  Европе , хотя, может быть, в его поведении многое выглядело как неожиданная импровизация..."