Мастера рун

Стремясь понять руническое Искусство, мы не можем не задумываться о людях, которые владели этим Искусством до нас.
Рунемейстер. Слово, появившееся в средневековой германской Европе, которое привычно нашему слуху обозначает мастера рун. А вот в древней скандинавии этих людей называли эрилями.
Первые упоминания о них можно всиретить в III—IV веках в надписях на рунических артефактах; последние — в сказочных, фольклёрных и подобных им исландских текстах XVII—XIX веков.
Происхождение слова эриль (рун. erilaR) неоднозначно.

В начале XX века его пытались связать с этнонимом герулы ( название одного древнегерманского племени).
Позднее Линдквист предполагал, что это может быть имя собственное, со временем ставшее нарицательным.
Некоторые исследователи прямо сопоставляли слово эриль с исландским jarl, «ярл».
Интересно предположение высказанное де Фрисом о существовании в древности некого слова, обозначавшей владыку «в целом» (без разделения на сакральную и социальную роли). В более поздние времена, по мнению де Фриса, это значение развилось в два независимых слова: erla- «светский владыка» (отсюда — jarl) и erila- «владыка-маг» (отсюда erilaR). Эта гипотеза хорошо сочетается с образом самого Одина, владыки рун, — одновременно «Бога Князей» и «Бога Магов». Находит она подтверждение и в эддической «Песни о Риге». Кон юный, о котором идет речь в (Konr Ungr оригинала), чье имя стало нарицательным для скандинавских властителей (konungr), становится повелителем, одновременно выступая и как маг. Интересно то, что отца Кона, ставшего первым конунгом, зовут Ярл.
Среди мастеров рун были не только мужчины. В 1979 году в Германии была обнаружена руническая надпись, перевод которой звучит следующим образом: «Блитгунд руны начертала». Блитгунд — женское имя. Значит в раннем Средневековье были женщины, владевшие руническим Искусством.

Свидетельства о том, что немало мудрых женщин Севера обладало знанием рун, предоставляют нам и саги, и эддические тексты. В Старшей Эдде Сигрдрива, подавая Сигурду рог с питьем мудрости, произносит.
Клену тинга кольчуг
даю я напиток,
исполненный силы
и славы великой;
в нем песни волшбы
и руны целящие,
заклятья благие
и радости руны.

Речи Сигрдривы, 5

Именно после этого она и произносит свой знаменитый монолог о магии рун,  который стал источником дебатов о «Футарках Сигрдривы», «группах рунической магии» и т.д.
Наивысший расцвет мастера рун переживали в ранний (классический) период рунического Искусства, когда использование Старших рун было повсеместным. Многие из надписей сохраняют для нас не только термин, применявшийся в те времена для обозначения мага, владеющего рунами (эриль), но и имена этих магов. Это — время безраздельного господства Традиции. Ведь тогда, в течение более чем полутысячелетия, сохранялся не только внешний вид рунических символов, но даже язык составления рунических надписей. Это — время, когда каждый мастер рун считал необходимым, составляя заклинание, запечатлеть в нем свое имя. Так он принимал на себя личную ответственность за то, что случится с трупом, лежащим под данным камнем, или с человеком, носящим данный амулет. Интересно, что при этом действующим заклинанием могла служить и просто сама надпись, содержащая имя мастера рун: Я, такой-то, руны начертал...

Ситуация начала меняться с вытеснением Футарка Младшими рунами. Это были последствия единого процесса: деградации Традиции. Руны древности заменялись упрощенными, более удобными для бытового письма Младшими рунами; эрилей сменяли мастера рун, не оставившие нам своих имен в бесчисленных поздних надписях на камнях.
И тем не менее эти мастера рун ещё владели и рунической магией, и скальдической поэзией. Но приходит новое время, и мастера рун превращаются либо в деревенских колдунов, помнящих несколько сложных вязаных рун, но уже не умеющих ни писать, ни читать (поздняя Исландия), либо в деревенских старост, просто фиксирующих рунами рождения и смерти сородичей (поздняя Швеция).

Руны как знаки силы
В местах своего распространения руны воспринимались как священные символы, обладающие магической силой. Некоторые рунические надписи прямо говорят об этом: шведские надписи из Нолебю (VI век), из Спарлёсы (рубеж VIII—IX веков) и другие.

Надпись на камне из Нолебю начинается следующим образом:
runo fahi ragina kudo...
Перевод начала надписи: «[Я] начертал руны, происходящие от Сил...» Использованный здесь термин ragina (позднее в скандинавских языках — reginn, rogn) означает именно «сила», но использовался в Традиции для обозначения богов. Перед нами древнее свидетельство самого носителя рунического искусства о его видении значения рун.

Существует множество разных указаний на руны как на священные и магические символы — и среди данных археологии, и в скандинавских этнографических материалах, и, разумеется, в древних текстах.

Возможно, первым человеком, владевшим магией рун, — человеком мифа — следует считать Кона юного, внука бога Рига (Хеймдалля), мифологического прародителя скандинавских властителей. «Песнь о Риге» (Старшая Эдда) говорит о нем так:

Кон юный ведал
волшебные руны,
целебные руны,
могучие руны;
мог он родильницам
в родах помочь,
мечи затупить,
успокоить море.

Знал птичий язык,
огонь усмирял,
дух усыплял,
тоску разгонял он;
восьмерым он по силе
своей был равен.
Песнь о Риге, 43—44

Другой пример связан с именем величайшего исландского скальда Эгиля Скаллагримссона (X век).

Согласно Саге об Эгиле, оказавшись однажды вместе со своими людьми в гостях, Эгиль увидел больную истощенную женщину, лежащую в доме, и спросил о ней у хозяина. Тот ответил, что это его дочь, у которой уже давно сильная лихорадка, и спросил в свою очередь, не может ли Эгиль чем-либо помочь.
Эгиль поговорил с больной, потом попросил приподнять ее со скамьи и подстелить ей чистые одежды. Затем он обшарил то место, на котором она лежала, и нашел там китовый ус, на котором были вырезаны руны. Эгиль прочел их, соскоблил и бросил в огонь.
После этого он сказал вису, первые строки которой часто цитируют (а потом столь же часто забывают):

Рун не должен резать
Тот, кто в них не смыслит.
В непонятных знаках
Всякий может сбиться.
Десять знаков тайных
Я прочел и знаю,
Что они причина
Хвори этой долгой.

После Эгиль вырезал другие руны и положил их под подушку больной. «Ей показалось, будто она проснулась ото сна, и она сказала, что теперь здорова, хотя и совсем без сил. Ее отец и мать очень обрадовались».
Та же исландская Сага об Эгиле содержит и другой пример использования рун как волшебных знаков. Некогда Эгиль Скаллагримссон был в гостях у конунга Эрика и его супруги Гуннхильд. По некоторым причинам Гуннхильд и один из присутствовавших по имени Бард разозлились на Эгиля и решили отравить его. Они подмешали яд в рог с брагой и дали служанке, а та поднесла рог Эгилю и предложила ему выпить.

«Но Эгиль взял нож и воткнул его себе в ладонь. Потом он принял рог, вырезал на нем руны и окрасил их своей кровью. Он сказал:

Руны на роге режу,
Кровь их моя окрасит.
Рунами каждое слово
Врезано будет крепко.
Брагу девы веселой
Выпью, коль захочу я.
Только на пользу ль будет
Брага, что Бард мне налил?
Рог разлетелся на куски, а напиток пролился на солому».
Конкретные указания на практическое использование магии рун содержатся, например, в эддической песни «Речи Сигрдривы», где разбуженная героем (Сигурдом) от колдовского сна валькирия передает тому священные знания:

Руны победы,
коль ты к ней стремишься,
вырежи их на меча рукояти
и дважды пометь имен
именем Тюра!

Руны пива
познай, чтоб обман
тебе не был страшен!
Нанеси их на рог,
на руке начертай, —
руну Науд — на ногте.

Речи Сигрдривы, 6—7
Здесь упоминаются две руны Футарка: Тейваз, руна Тюра, и Науд. Именно использование отдельных рун, рун как таковых (а не их комбинаций), и является, наиболее древней и распространенной ветвью рунической магии.
Суть искусства применения отдельных рун заключается в том, что каждая руна, будучи начертана, оказывает определенное воздействие на мир. Чертили руны на чем угодно. В случае опасности можно, например, начертить руну защиты (Альгиз) просто в воздухе перед собой. Каждый знак рунического строя представляет собой магический символ, который может быть употреблен в тех или иных целях при изготовлении магического предмета или для придания обыденному предмету необходимых волшебных качеств.
Известно немало археологических примеров такого применения рун. Так на наконечнике копья англо-саксонской работы, найденном в Холборо (Англия), датируемом VI веком, выгравирована руна Тюра — Тейваз, в полном соответствии с «Речами Сигрдривы».
Еще более древние подобные памятники были обнаружены при раскопках в Нидамском болоте.

Там были погребены четыре скандинавских корабля. На борту одного из них было найдено более сотни обоюдоострых мечей с деревянными рукоятями, покрытыми серебром, бронзой или костью. Там же было найдено около полутысячи наконечников копий и стрел, древки многих из которых несли руны Тейваз и Альгиз. Захоронение датируется примерно рубежом III и IV веков.

Применение рунических знаков не ограничивается теми областями, где эти знаки использовались как литеры алфавитного письма. Пример тому — довольно многочисленные древние кельтские и славянские амулеты, на которых начертаны рунические или близкие к ним символы.

Интересно, что в относительно поздние времена, уже после распространения латинского алфавита, нередки примеры включения отдельных, обособленных Старших рун в надписи, выполненные латиницей. Цель такого смешения латинских и рунических литер очевидна — сделать несущий руны текст осмысленной фразой и избежать, тем не менее, «гашения рун»
друг другом или возникновения их комбинации с непредсказуемым действием. Во многих случаях чем меньше в надписи активных рун, тем чётче и направленнее их действие; отсюда и идея — выполнить саму надпись латиницей, сохранив лишь необходимые для магии руны. Таковы англосаксонская надпись из Честер-ле-Стрит, где в имени Эдмунд сохранены две руны (Манназ и Науд), или надпись на известном ланкаширском волшебном кольце, где рун сохранено несколько больше.